Ник Эшдаун
The Diplomat стало известно, что в прошлом году в Туркменистане по неизвестным причинам скончались два политических заключенных, оба из числа выпускников турецких школ страны, арестованных в 2016 и 2017 годах.
Школы, захваченные правительством в 2011 году, в Туркменистане имеют долгую историю, поэтому влияние движения, возглавляемого с турецким исламским религиозным деятелем Фетхуллахом Гюленом, в этой стране вполне понятно.
В 1993 году президент Турции Тургут Озал открыл одноименную школу в столице бывшей Советской Республики Туркменистан – Ашхабаде. Это была первая из ряда школ-интернатов созданных в Туркменистане, кроме них были открыты языковые центры и Университет.
Школы, поддерживаемые Анкарой, как инструмент турецкой мягкой силы, управлялись и финансировались турецкими и туркменскими последователями Гюлена, они считались лучшими в стране, в которой общий уровень качества образования был низким. Школы, связанные с Гюленом, в середине 1990-х годов создавались по всей Центральной Азии и в конечном итоге распространились на более чем 100 стран мира.
– Учителя – хорошие люди. Они приехали в страну, когда она была действительно в опустошенном состоянии…[и] оказали большое влияние на жизнь выпускников”, – сказал один из выпускников Мират Д.*. «[Школы] вывели страну на 20, может быть, даже на 40 лет вперед».
Предметы преподавались на английском, турецком и туркменском языках, и “турецкие школы”, как их называли, точно следовали официальной туркменской учебной программе. Работали в таких школах обычно турецкие учителя, которых возглавлял туркменский директор. Там не было никаких религиозных предметов, но были уроки, на которых рассказывалось о морали, все учителя были набожными мусульманами и преданными последователями Гюлена, которые старались обучать учеников, становясь для них примером, после уроков иногда проводились собрания. По многим оценкам, выпускники этих школ считались одними из самых квалифицированных в стране, в их число входит множество знаменитостей, успешных деловых людей и высокопоставленных чиновников.
«Они хорошо образованы, говорят как минимум на трех языках, они действительно хорошо разбираются в химии, биологии и математике», – сказал Руслан Мятиев, туркменский журналист и директор Turkmen.news в Нидерландах.
Многие из выпускников положительно относятся к Фетхуллаху Гюлену, но, по оценкам Мирата, только небольшая часть стала его преданными последователями. На занятиях никогда не проводилось системное внедрение идей Гюлена. Большинство поступало в эти школы просто потому, что они были лучшими в стране.
Гюлен является лидером мощного глобального движения, проповедующего умеренный ислам, межрелигиозный диалог и научное образование, он также обладал могущественной медиа-империей и побуждал своих последователей в Турции занимать должности в государственных бюрократических институтах, в органах судебной системы и службах безопасности, чтобы иметь возможность влиять на государственную политику и исход политических процессов.
Движение некогда было близким союзником правящей в Турции Партии справедливости и развития (ПСР) до серьезной ссоры, которая случилась в декабре 2013 года. ПСР обвиняет последователей Гюлена в том, что они стоят за неудавшимся переворотом, который произошел в Турции 15 июля 2016 года и в результате которого погибли 272 человека.
Турецкие школы в Туркменистане были созданы во многом благодаря Муаммеру Тюркйылмазу, турецкому гражданину и члену движения Гюлена, который был близок к первому сильному лидеру независимого Туркменистана Сапармурату Ниязову (Туркменбаши). В 2007 году Тюркйылмаз был назначен заместителем министра образования Туркменистана.
В 1990-х и начале 2000-х годов Турция, в основном благодаря движению Гюлена, имела значительное влияние в Туркменистане. Турецкий миллиардер бизнесмен и сторонник Гюлена Ахмет Чалык предположительно был ближайшим советником Ниязова и помог создать туркменскую версию газеты «Заман», поддерживающей Гюлена. Он получил туркменское гражданство и в течение 15 лет занимал пост министра текстильной промышленности. Огромный турецкий конгломерат Чалык Холдинг ранее возглавлял зять президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана – Берат Албайрак, который сейчас является министром финансов и казначейства Турции.
Согласно статистике правительства Турции, в настоящее время в Туркменистане зарегистрировано 600 турецких фирм. Ашхабад также является крупнейшим покупателем турецкого оружия, на долю которого приходится 29 процентов всего экспорта.
«Многие бизнесмены, связанные с движением Гюлена, весьма активно принимали участие в деловых и торговых отношениях между Турцией и Туркменистаном», – писал Байрам Балджи, исследователь из Французского института анатолийских исследований Стамбула, специализирующийся на Исламских движениях в Центральной Азии.
В 2010-11 годах туркменское правительство национализировало большинство турецких школ. Неясно, по какой именно причине власти пошли на этот шаг, хотя, возможно, это было связано с недоверием Ашхабада к независимым институтам и опасениями, что школы могут способствовать политизации ислама.
«До разрыва между Гюленом и Эрдоганом туркменское правительство, считая, что турецкие школы уже сформировали достаточное количество представителей новой элиты, решило закрыть школы», – сказал Балджи.
В сентябре и октябре 2016 года, после неудавшегося 15 июля переворота в Турции, в Туркменистане было арестовано приблизительно 100 выпускников школ. В феврале 2017 года 18 из них были приговорены в общей сложности к 333 годам лишения свободы по обвинению в «подстрекательстве к социальной, национальной, этнической, расовой или религиозной вражде» и «организации или участии в преступной группировке».
Согласно сообщениям, еще 50 человек были взяты под стражу в провинции Лебап в апреле и мае 2017 года, а по данным Мирата, 10 человек были приговорены к тюремному заключению в июне 2017 года, о чем ранее не сообщалось. Рэйчел Денбер, заместитель директора отдела Европы и Центральной Азии Human Rights Watch, подтверждает вынесенный в июне приговор и недавно получила приговор суда.
Денбер говорит, что многие из арестованных мужчин содержались около года, т.е. на протяжении всего предварительного заключения, в полной изоляции. Их семьи могли только догадываться, где они находятся.
«Кроме того, обвиняемые по политическим мотивам почти наверняка не получали надлежащей правовой защиты.
Адвокат, который мог бы обеспечить надежную защиту, мог столкнуться с риском исключения из адвокатуры», – сказала Денбер.
В самой Турции власти заключили в тюрьму десятки тысяч человек после неудавшегося переворота, и еще сотни тысяч были уволены и занесены в черный список. Анкара также оказывала давление на другие страны, чтобы расправиться с предполагаемыми сторонниками Гюлена.
13 сентября 2016 года, незадолго до первых арестов, состоялся телефонный разговор между президентами обеих стран, причем некоторые источники предполагали, что обсуждаемые темы включали в себя репрессии против последователей Гюлена. В прошлом году министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу высоко оценил действия Ашхабада в отношении движения, заявив: «Туркменистан стал одной из первых стран, предпринявших самые смелые шаги до и после попытки государственного переворота». Анкара также запросила экстрадицию Тюркйылмаза, бывшего заместителя министра образования, которого она обвинила в том, что он является руководителем операций сети Гюлена в Азии.
Наблюдатели могут только гадать, по какой причине туркменские власти заключили в тюрьму определенных лиц. «Причины выяснить очень трудно, поскольку система максимально непрозрачна, кроме того, присутствовать на судебных разбирательствах никому не разрешалось», – сказала Денбер из HRW.
«Эти люди были учителями и бизнесменами, которые не совершали никаких преступлений», – настаивал Мират.
Сотни тысяч других выпускников турецких школ не трогали, и, скорее всего, многие даже работают на государственных должностях, в частности в миграционных службах, считает журналист Мятиев. Власти могли заподозрить арестованных в том, что они были преданными последователями Гюлена или помогали финансировать или создавать школы. К выпускникам турецких школ относятся терпимо в Туркменистане, однако теперь открыто быть сторонником Гюлена опасно, а само движение в стране практически уничтожено.
«Я не думаю, что мы можем сказать, что сейчас в Туркменистане существует движение Гюлена. Турецкие члены движения покинули страну […] и местные туркменские «члены» или люди, которые работали в учреждениях Гюлена, не стремятся говорить о своем прошлом», – написал академик Балджи в своем электронном письме.
Мятиев также подчеркивает, что в Туркменистане не соблюдается принцип верховенства закона, а политические аресты зачастую являются абсолютно незаконными, основанными на ложных обвинениях, ложной информации, полученной под пытками, или телефонных контактах задержанных. Туркменистан – одна из самых закрытых, авторитарных стран в мире, и власти нетерпимо относятся к любым независимым группам или собраниям. «Правительство хочет контролировать все группы. Там не может быть несанкционированных собраний или частных встреч», – сказал Мятиев.
Благочестивые мусульмане подвергаются особенно жестокому угнетению, и многие рассказывали о том, как власти заставляли мужчин пить алкоголь или насильно брили их.
«Общины всех вероисповеданий, будь то мусульманские или немусульманские находятся под государственным контролем [и] надзором. В принципе, правительство предпочло бы, чтобы они не существовали», – сказал Феликс Корли из норвежской группы по защите религиозной свободы Форум 18. «Мусульмане, в частности, относятся к тем, кого опасается правительство».
Кроме того, Туркменистан переживает самый тяжелый экономический кризис со времен обретения независимости, сопровождающийся гиперинфляцией, нормированием продовольствия и очередями за хлебом, что лишь усугубляет ситуацию авторитаризма. По некоторым данным, из страны бежали до 2 миллионов человек, что составляет примерно треть ее населения.
Мират, сбежавший в Соединенные Штаты, когда власти начали массовый арест людей, знает около полудюжины арестованных и регулярно общается со своими близкими друзьями внутри и за пределами Туркменистана. Хотя большинство приложений для обмена сообщениями, таких как WhatsApp и Signal, запрещены в Туркменистане,
Мират говорит, что многие люди с доступом в Интернет теперь используют виртуальные частные сети (VPN), чтобы обойти запрет.
По информации Мирата, двое заключенных скончались: 8 октября 2018 года – 38-летний предприниматель Акмырат Союнов и 30 июня этого года – 37-летний учитель Эзиз Худайбердиев. Мират предоставил дипломату свидетельство о смерти Союнова, которое, по мнению нескольких экспертов, выглядит подлинным.
Байрам Байрамов*, еще один из бежавших за границу выпускников, лично знал и Союнова и Худайбердиева, будучи особенно близким другом первого. Он описал Союнова, который был женат, имел троих детей и учился в университетах Турции, как спокойного и добродушного человека, и сказал, что он был здоров, когда его арестовали. У Худайбердиева была жена и четверо детей, он преподавал английский язык в одной из турецких школ в провинции Лебап.
Байрамов также сказал, что многие последователи Гюлена бежали из Туркменистана, а те, кто остался, живут в постоянном страхе. «В настоящий момент, хотя [власти] и не сажают [подозреваемых сторонников Гюлена] в тюрьму, они время от времени вызывают их на беседы, поэтому это состояние страха продолжается», – сказал он.
– «Они живут в страхе, что их могут схватить в любой момент».
Причины смерти заключенных неизвестны, однако Мират и Байрамов говорят, что оба были в добром здравии, когда их арестовали. «Молодые, здоровые люди попадают туда, а потом умирают. Это не имеет смысла», – сказал Мират.
Докажите, Что Они Живы! Кампания, совместно проводимая несколькими международными НПО, зафиксировала почти 30 случаев смерти в туркменских тюрьмах и более 120 случаев исчезновения заключенных.
Корли из Форума 18 говорит, что условия в тюрьме ужасные и широко распространены пытки.
«Все тюрьмы переполнены. Чтобы чего-то добиться, нужно дать взятку», – сказал он. «Люди заражаются туберкулезом или другими заболеваниями от других заключенных или из-за отсутствия должного ухода».
Мират говорит, что прежде чем получить медицинскую помощь, необходимо получить решение специального комитета о том, можно ли отпустить того или иного заключенного в больницу. Обычно у заключенных, которые могут себе это позволить, есть возможность подкупить охранников, чтобы получить то, что им нужно, однако охранники часто боятся помогать политическим заключенным. «Все боятся прикоснуться к ним, быть замеченными рядом с ними или помогающими им», – сказал он.
После давления из-за рубежа условия содержания в тюрьмах, согласно имеющимся сведениям, улучшились, хотя и незначительно, и семьям теперь разрешено посещать заключенных раз в месяц или два, разговаривая с ними по телефону через толстое стекло.
Мират говорит, что неизвестно, подвергались ли заключенные пыткам в тюрьме, но у тех, кто был задержан в 2016 году и освобожден через несколько месяцев, имелись явные признаки избиения. «Было очевидно, что те, кто был освобожден, прошли через много пыток – они выглядели изможденными и на лицо были признаки пыток», – сказал он.
Все мужчины содержатся в тюрьме Овадан Депе, которая находится в пустыне недалеко от Ашхабада и куда отправляют всех политических заключенных.
Форум 18 задокументировал ряд смертей заключенных из Овадан Депе. «Некоторые из случаев смерти заключенных там ужасают, семьям возвращают истощенные тела близких, которые весят 30 килограммов». – сказал Корли.
Тем, кто бежал за границу, пришлось начинать свою жизнь заново. «Мы вынуждены оставлять все позади и начинать с нуля», – сказал Байрамов. «Это не так-то просто».
Мират говорит, что теперь он чувствует себя в безопасности в Соединенных Штатах, но очень переживает за своих друзей, которые не смогли сбежать. «Это так печально. До слез. И за что? За то, что ходил в школу, читал какие-то книги».
* Имена являются вымышленными из-за опасений о последствиях для членов семьи, все еще находящихся в Туркменистане
Ник Эшдаун – канадский независимый журналист, находящийся в Стамбуле, Турция. Твитер аккаунт @Nick_Ashdown
Источник:https://hizmetnews.com/24949/the-fate-of-turkmenistans-gülenists/